Это был рядовой солнечный денек, точно мной не установленный. То ли июльский, то ли июньский, а может и майский. В чем я был более-менее уверен, так это в номере года. Тысяча девятьсот девяносто девятый, кажется. Ну да ладно.
Это был обычный день без счета и имени. Я, как полагается, восседал в шезлонге и одним глазиком поглядывал на прибой, другим – косил на моложавую соседку сбоку, такую аккуратно подкрашенную брюнетку. В руке звякал ледышками хай-болл с лонг-айлендом… В общем, радовался я жизни и между делом строил планы на вечер. Соседушка тоже, как будто, питала иллюзии относительно совместного со мной времепревождения. Ее взгляд, скрытый под солнцезащитными очками и как будто устремленный к горизонту, нет-нет да съезжал в мою сторону. Знакомая история. Сорок лет, разведена, приехала на курорт развеяться и, как только нечто мужское оказалось под боком, чего-то аморального захотелось…
– Ковбой, твою мать! – прервал умопостроения простуженный голос Романыча.
Романыч (по паспорту Рамон Луис Мария Эстеллер) был владельцем отеля, в котором я бросил якорь. По совместительству этот старый латинос исполнял почетную обязанность моего лучшего друга и личного менеджера. Еще он метил меня в свои наследники. Одним словом, классный дедок.. При первой нашей встрече он мне четыре зуба табуретом выбил. Это в свои-то шестьдесят годков! Я тоже в долгу не остался, сместил Романычу почки на пять сантиметров ниже и пару ребер поломал. Теперь старикан предсказывает редкие бури лучше любого барометра.
Да, весело мы с ним знакомились.
Знакомство случилось чуть больше года назад, когда я совершенно случайно оказался на Сан-Марко, небольшом островке в тысяче миль к юго-востоку от Флориды. В ту пору я ездил с курорта на курорт, восстанавливал силы и между делом приценивался к недвижимости. В голове бродили умные мысли по поводу вложения средств в надежное и прибыльное дело, как то: гостиничный бизнес, туризм и прочая похабень. За пару дней я облазил все сан-марковские окрестности и только народ распугал сумбурными расспросами. Помнится, выпытывал у гостиничных заправил норму прибыли и величину налоговых отчислений. Откуда я мог знать, что всеми отелями на острове заправляют бывшие жулики с материка, то есть из Штатов? Местный пипл был хоть и остепенившийся, но со своими представлениями о прайваси. Признали они во мне нехорошего человека из тех мест, где располагается ненавистное им ФБР. Естественно, послали ко мне самую забубенную голову в округе, чтобы учинила она (голова с кулаками, то бишь) разбор полетов. И вот, как-то вечером подсел ко мне в кабачке вислоусый старикан, вылитый мексиканский бандит из довоенных вестернов. Этот черно-белый (очень загорелый и очень зубастый) дедок по-хозяйски расположился за моим столиком и во всеуслышание сообщил, что я есть нечто вроде флаффи. Английский я тогда просекал слабо и замысловатую фразу в полсотни слов пропустил мимо ушей. В голове осталось только: «Эге, да меня оскорбляют!» Мне показалось, что слово «флаффи» ни в коей мере не может быть комплиментом. Пришлось треснуть собеседника по жбану. У того с ответом не заржавело. Посредством подручного табурета дедок лишил меня четырех передних зубов. В общем, слово за слово, вылетел дедуся из кабака. Тут же местные мучачос отправили меня вслед за ним. Но своего во мне признали. Как объяснили утром на приеме у стоматолога, агенты ФБР так себя не ведут, зубы где попало не теряют. Не потому, что такие шустрые, а потому, что драться не любят. Исчезают в неизвестном направлении…
С колоритным дедком я, конечно, скорешился. Рамон (а это был он) к моему большому удивлению оказался владельцем фешенебельного отеля в пять этажей, дюжины бунгало и полукилометра береговой полосы. Все его хозяйство называлось «Санни Клаб» и предназначалось для отдыха солидных людей, большей частью одиноких. Каким образом мексиканский головорез выбился в большие люди, до сих пор ума не приложу. Так вот. В честь замирения случился у нас с Романычем банкет, ближе к концу превратившийся в дружескую попойку. К ее середине мой новый друг уразумел по какой причине оказался в его кильватере простой русский паренек, какие-такие грандиозные планы привели паренька на остров и в какого рода бизнес хочет паренек окунуться. Романыч тут же растолковал, что я есть бараний осел (ослиный баран?), который хочет окунуться в дерьмовое болото вони… болото вонючего дерьма?… болотные дерьмо и вонь?… Хм… Местную разновидность инглиша, повторяю, просекал слабо, тем более в замысловатой интерпретации Романыча, мужика простого, образованием необремененного. В общем, он мне доходчиво объяснил, что владеть отелем – значит упереться рогом и пахать с утра до утра. Я же, лентяй и сибарит, на трудолюбивого быка был похож только в одном месте. Поэтому, прийдя утром в себя и вспомнив в общих чертах услышанное накануне, я сыскал Романыча и столковался с ним на следующем варианте: я ссужаю старой латинской обезьяне пятьдесят штук грина, за что это человекоподобное выделяет мне двухкомнатный номер под ПМЖ (постоянное местожительство, кто не знает). Также мне открывают свободный и совершенно бесплатный доступ в ресторан при отеле. Выпивка за мой счет. Все разумно, да?
Я тоже решил, что очень разумно. Отстегнул полста косарей старикану и стал жить-поживать. Вскоре ко мне прикрепилась кликуха «Ковбой», почему – не знаю. Старый хрыч же, нализавшись как-то виски, поделился со мной сокровенным: в свое время в техасских и аризонских тюрягах он проходил под погонялом «Манкей», то бишь обезьяна. Хотя старикан был убежден, что это «Мужик-ключ», что-то вроде «Кремня». Но я-то знаю, что подразумевали американские урки.
В общем, в тот злополучный день позвал меня Романыч своим простуженным (с очередного перепоя, наверное) голосом:
– Ковбой, так-то тебя и так через вот так, ползи сюда.
Я сделал вид, что непристойная фраза ко мне отношения не имеет. Рядом возлегала дама, возможная хранительница моего сердца на ближайшую неделю. Нужно было сохранять достоинство. Я звякнул льдышками в коктейле, хлебнул чуток и прикрыл глаза. Получилось весьма аристократично.
Прибой пенился, как всегда, могуче. Девицы кувыркались в набегавшей волне, как обычно, весело. Соседка поглядывала на меня, как положено, с интересом. Я млел в предвкушении первых минут знакомства, учтивых и сладких:
– Замечательно выглядите, мисс.
– Спасибо. Вы тоже в большом порядке.
– Ах, оставьте… Судя по загару, вы здесь недавно.
– Да, вчера прилетела.
– О, я вам завидую. У вас все впереди.
– А что именно, если не секрет?
– Ковбо-о-оой! – нечеловеческий рев вернул меня из романтического будущего в прозаическое настоящее. Вернул культурно, без матюков. Я вздохнул: «Знакомство будет нестандартным. Что ж, в жизни всегда есть место импровизации,» и повернулся к соседке:
– Жаль, но придется вас покинуть..
Соседка окончательно перевела взгляд на меня и, приподняв очки, отутюжила мою заплывающую жиром, но по-прежнему впечатляющую мускулатуру. Боже мой, утюжила глазами неестественной синевы и глубины! Океан! Два океана!
– Покинуть? – удивилась она.
– Да, Ковбой – это я. Глупое прозвище. Прикрепилось еще с Голливуда, никуда не деться.
– Голливу-ууд? – черная челка колыхнулась, а волшебные глазки неестественно округлились. Если б я добавил: «Кстати, меня зовут Арнольд», глазища попросту вывалились бы из глазниц, растеклись бездонной синевой по пляжу. Хорошо, я парень скромный, просто сообщил:
– Три года снимался в вестернах. Увы, падение с лошади, тяжелая травма…
Я неловко поднялся с шезлонга, развернулся к даме анфас и… Очень приятно. Ее взгляд прилип к моему героическому шраму на правом плече. Я мило улыбнулся:
– Надеюсь, вижу вас не последний раз.
– Да-да, – захлопала она порхающими туда-сюда ресницами.
– Вечером вы танцуете?
– Не знаю. Наверное, да.
– Тогда до встречи в дансинг-холле.
Я сделал даме ручкой и, чуть заметно прихрамывая (не подумайте чего, просто ногу отсидел), пошел к Романычу. Старый цыган стоял на веранде своей асиенды, или как ее там, в общем, конторки, и прочищал глотку для четвертого рева. Не успел.
– Чего орешь?
– Ковбой, надо помочь. Такое вот дело…
Я хмыкнул: «Мастак ты на всякие дела, никакой личной жизни,» и задохнулся. Дыхание сперло, как будто по животу заехали рельсом. Метрах в десяти позади Романыча выгружала свой багаж…
…М А Г Д А !!!!!
В волосах зашевелилось, в голове помутилось, в груди парализовало, в животе заурчало, в коленях задрожало, в пятках застучало. В общем, вся физиология рухнула под откос…
Сколько времени продолжалась несуразица с организмом, не помню. Чуток я пришел в себя только при словах:
– …Ну как, готов? Давай.
Романыч хлопнул меня по плечу и направился к таксомотору, чтоб помочь новой постоялице разобраться с багажом.
Я кое-как разогнал туман в глазах и сфокусировал взгляд на Магде. Сделав два шага в сторону, я оказался за пальмой, откуда завороженно пронаблюдал, как само воплощение зла в юбке, как подруга смерти и сестра несчастья, загружала бедолагу Пепе. Гостиничный бой чуть не рухнул под тяжестью пары чемоданов, увесистой грозди сумок и какой-то легкомысленной коробчонки с бантиком. Хорошо, Романыч вовремя подскочил к пацану и отобрал один чемоданище. Ухватистый у меня дружок оказался, зря, что ли, Рамон, Луис и Мария в одном лице? Перекинулся Романыч с Магдой парой слов и засеменил к бунгало номер восемь, самому ближнему. Бедняжка Пепе, покачиваясь на ножках-спичках, побрел за ним. Завершила процессию Магда. Ее легкомысленный наряд – бледнорозовое платьице в бантиках и рюшечках, белая широкополая шляпка и босоножки на высоченных каблуках – слабо вязался с моим представлением о ее звериной сущности. Магде больше подходили рваный тельник, бескозырка на макушке и граната, зажатая в зубах. Или черный эсэсовский костюм с рунами в петлицах, фуражка с черепушкой над козырьком и стек в лайковых перчатках. Меня пробила дрожь. Бр-рр!
Как только ходячее послание Сатаны скрылось из поля зрения, я начал соображать.
Магда приперлась сюда, факт, не на файф-о-клок и не на отдых. Зачем? Ответ ясен – превратить Арбалета в прибрежный песчаник, в труху, в субэкваториальную пыль. Не радостно. Не долго музыка играла, не долго фраер загорал. Пора озаботиться сохранением самого себя.
Я быстро поднялся в свой номер, запер дверь на ключ и огляделся. Лихорадка суматошных мыслей пробила меня.
Буду отстреливаться! Русские не сдаются! Банзай!
Где-то должен валяться пистолет. Где? Кажется, в последний раз видел его, когда двигал шкаф. Точно. На Новый год у шкафа отвалилась ножка, и пришлось использовать пистолет как временную подпорку. Так. С оружием проблема как будто разрешилась.
Я выдернул пистолет из-под шкафа. Многоуважаемое сооружение рухнуло прямо на меня, больно ударило по плечу и превратилось в груду досок. Я кисло подумал, что Романыч будет очень долго и очень громко выражать неудовольствие. Бог с ним. Нужно действовать, а не жалеть о содеянном.
Пока эта дурочка достанет из чемодана базуку и снарядит ее по всем правилам службы РАВ, я десять раз успею собрать вещички, вставить в пистолет обойму и свалить в аэропорт. Сегодня вечером должны быть два рейса. Одним из них мы отправимся далеко-далеко… В Новую Каледонию, на Землю Франца Иосифа, куда угодно, хоть на Океан Бурь… А деньги? За деньгами нужно заскочить в банк! Бегом!
Я окинул разворошенный нумер прощальным взглядом, сглотнул комок, подступивший, как полагается, к горлу, и помчался к банку. Помчался, проклиная себя за несусветную лень, по причине которой не удосужился завести пластиковую карточку. Был уверен, идиот, что на этом острове она никогда не пригодится.
Бег занял двадцать минут, по истечении которых я уперся носом в закрытую стеклянную дверь.
Выходной. Субботний день, после обеда.
Всем привет. Побег отменяется.
Я стукнул лбом о бронированное стекло, перевел дыхание и сделал попытку предположить, что появление Магды – случайность, нелепое совпадение. Белобрысая дурочка приперлась сюда не по мою душу, а просто отдохнуть, расслабиться. Бывает же такое. Надумал человек развеяться, покумекал так и эдак, посетил турагентство и купился, как я когда-то, на байку о райских Карибах. Что дальше? Тур приобретен, бунгало-люкс оплачено, а Романыч, единственный карибский партнер немецкой турфирмы, довольный потирает руки. Кстати, с бундесами связаться я его надоумил. Дебильная идея. За целый год побывало в «Санни Клабе» полтора десятка бюргеров, не больше. А пиво на острове, доложу я вам, исключительно баночные «Курс» с «Будвайзером». Какой тут может быть отдых? Шайcен!
И все-таки, что здесь делает Магда?
А может, это совсем не Магда? Победила какая-то белобрысая девчонка на конкурсе «Двойник Магды 98» и получила приз – романтическое путешествие куда подальше с глаз долой. Бывает же такое, а?
Верилось в совпадения с трудом. Даже совсем не верилось. Но что делать? Забыть о наличии мозговых извилин в голове и положиться на слепую волю случая? Поверить в роковую цепочку случайностей и совпадений, оскорблявшую разум любого, знакомого с теорией вероятности? Предположить, что появление Магды – очередная ухмылка Судьбы, никак не связанная с моей жизнедеятельностью? Да! Да!! Да!!!
Денег в кармане было всего-ничего, и срочно покинуть остров не получалось. Во всяком случае, до понедельника ни срочно, ни медленно никуда я деваться не мог. Оставалось одно: успокоиться и затаиться.