Начало было кислым, в общем и целом.
Стоял июнь одна тысяча девятьсот девяносто третьего года. Я заканчивал четвертый курс МИФИ и по совместительству работал сторожем. Раз в трое суток дежурил, то есть спал в офисе, занимавшем этаж в двухэтажной развалюхе близ Пречистенки.
Жизнь текла по распорядку летней сессии: экзамен, дежурство, зубреж, зубреж, экзамен… Три экзамена закончились оценкой «хорошо», четвертый пролетел рядом с «неудом». Пролет обошелся «удовлетворительной» оценкой. Стипендия ценой пары сникерсов махнула лапкой. Пока имелась работа, трагедий не переживал. Важно, что переходил на следующий уровень – на пятый курс. А там, со слов бывалых студентов, начиналась другая жизнь, как у взрослых…
Предаваясь мечтам и думам о грядущем, хлопнул бутылку Москворецкого пива, купил в киоске «МК» и отправился на дежурство менять коллегу.
Была суббота.
Было жарко.
Я пребывал в романтическом подпитии. В офис прибыл с четвертьчасовым опозданием. Нехорошо.
Степан Федорович, сменяемый коллега-пенсионер, отреагировал на опоздание как чайник. Пошипел, побулькал и оп! закипел, зашумел, сорвался на крик-визг-истерику. Ай-я-яй! Намеревался поехать на дачу дневной электричкой, а теперь из-за раздолбая такого-сякого ждать последующий паровоз три часа! Суббота пропала!!! Так да вот растак меня, да еще и не только так!!! Ух! Ох! И еще в другую дырку!!! В следующий раз уйдет на час раньше, растуды всех в нетуды и затуды и вот так через эдак вот сюда и туда!!!
Словесный кипяток булькал мимо. Я решал кроссворд. Ждал, когда старикан угомонится и свалит на садово-огородный надел. Минут через пять заполнил все клеточки и порадовался – йессс! ай, да сукин сын!
Пора думать о службе.
Как Машенька у медведей, побродил по офису. Усаживался то в кресло генерального директора, то в кресло главбуха, то в кресло начальника охраны.
Все не то.
Неудобно. Не комфортно. Не безмятежно.
Со стуком хлопнувшей за Федорычем двери, завалился спать. Мое тело принял диван в секретарской комнате. Я моментально уснул, спал без сновидений и чрезвычайно удивился, оказавшись на полу. Это начальник охраны Паша скинул меня с дивана.
Оп-па!
Чтоб прийти в сознание и окончательно проснуться, понадобилось секунды две. Паша исчез, уступив место директору конторы Владиславу Аркадьевичу и незнакомому типу быковатого вида. Тип был в черной кожаной жилетке, черной футболке и черных спортивных штанах с белыми лампасами. На пузе болтался мобильный телефон в кожаном чехле. Ух-ты! Круто!
Оба стояли надо мной и молчали. О чем-то думали. Я ничего придумать не мог.
Голова гудела. Руки-ноги сосуществовали с телом на ельцинских условиях – проглотили автономии, сколько смогли, но ничего путного с ней не делали. Глаза сторонились сепаратизма и подчинялись мозгам. Ничего хорошего не видели.
Внутренний голос подтвердил: «Точно. Бля буду! Жди выговор с занесением в грудную клетку и штраф в размере месячного оклада. Короче: адьес, амиго!»
Бурча: «Счастья в жизни нет», внутренний голос исчез в области пяток.
Пф-фффф. Ох-хххххх.
Я потер физиономию и окончательно проснулся. По тому, как на меня смотрел директор, осозналось, что внутренний голос ситуацию смягчил. Меня ожидала самая большая неприятность из возможных – увольнение. Вскочив с пола и с трудом вписавшись в дверной проем, я вылетел из секретарской комнаты. Прошил лазерным лучом коридор и там, в конце, оказался на стульчике между входной дверью и окном. Отдышался, огляделся, загрустил.